К1Р066 - Александр Струнин

 Александр Струнин - «Что бы ты хотел сделать в Польше за 5 дней»

Спасибо вам за конкурс, позволивший мне обратиться к Польше, которую я имею смелость считать своей второй родиной.

…Мы с женой гостили у её коллеги по Научному центру Министерства юстиции России в печально известном многим полякам посёлке Медное под Тверью. Она рассказала, что неподалёку есть польское кладбище, где похоронены расстрелянные перед войной по приказу Сталина невинные люди. Мы отправились туда и, представьте себе, нашли среди ухоженных захоронений табличку с родной фамилией – Буткевич.

Я ношу фамилию Струнин, но храню свидетельство о рождении на фамилию Буткевич. Моя мать Лариса Ивановна Струнина перевела меня на свою фамилию после развода с отцом Владимиром Владимировичем Буткевичем. Теперь они оба умерли, и я хотел бы соединить документально имена двух родов отца и матери, как соединяю их генетически…

Буткевичи – польская фамилия, имеющая славных представителей в России.

Одним из замечательных представителей рода Буткевичей был мой пра-прадед Степан Антонович Буткевич – тульский помещик, участник Крымской кампании. Его имя упоминается в текстах Толстого. Его сыновья – мой прадед Андрей и его братья Анатолий и Владимир также известны как люди, связанные с жизнью Л.Н.Толстого. В 65 томе Полного собрания сочинений опубликовано письмо Л.Н.Толстого к А.С.Буткевичу, написанное 30 апреля 1890 года в Ясной Поляне. Л.Н.Толстой не раз посещал соседей по имению Буткевичей, имеются их общие фото. Имена братьев Буткевичей мы находим в дневниках Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых. А.С.Буткевич написал воспоминания о Толстом.

О брате моего прадеда Владимире Степановиче Буткевиче пишут Брокгауз и Эфрон, о нем есть статья в БСЭ как о физиологе растений и биохимике, член-корреспонденте АН СССР.

Другой брат моего прадеда – Анатолий Степанович Буткевич считается родоначальником опытного пчеловодного дела.
Мой прадед Андрей Степанович Буткевич был организатором и главным врачом больницы на Благуше (ныне Городская клиническая больница №36 на Фортунатовской ул., д.1). Недавно на юбилей мне были подарены копии выписок из домовой книги и оттиски с печатей московского домовладения Буткевичей по Фортунатовской улице, дом 1.

Двоюродный брат моего отца Олег Викторович Буткевич был заслуженным деятелем искусств РСФСР, скульптором, искусствоведом, художественным критиком, главным редактором художественного журнала, секретарем МОСХа.

Менее известен, но более дорог мне родной его брат Борис Викторович Буткевич, пушкиновед (литераторы его знают под псевдонимом Матвиевский). Знаменательно, что вышел он на пушкинскую тему, занимаясь исследованием своих польских корней в родословии. Борис написал ряд статей, опубликованных в центральных газетах и журналах, об упоминании Буткевичей у А.С.Пушкина в «Истории Пугачева». Также он нашел убедительные доказательства, что загадочной «утаённой», «северной» любовью Пушкина была Екатерина Буткевич.

После смерти Бориса я продолжаю его дело. Написал книгу о незаслуженно обойденной вниманием пушкиноведов единственной любви великого русского поэта – дочери Польши Екатерине Александровне Буткевич.
*****
Чтобы объяснить, чем именно я бы занимался пять дней в Польше, приведу рассказ о написанной мной книге.

В книге расследуется тайна имени К***, представленного в дюжине поэтических посланий Пушкина, среди которых видное место занимает «Чудное мгновенье». «К*** поэтически описывала мне его...», «Я славой был обязан ей...», «С кем поделюсь я вдохновеньем? Одна была...»…

Привести здесь все доводы расшифровки инициала, как это сделано в книге (литературном детективе), – не хватит «знаков», поэтому сразу назову: К*** – это Катерина Александровна Буткевич. Пушкин увидел Катю в церкви в Петербургском районе Коломна, когда был совсем юным – учился в лицее. Любовь «пронзила его». Но скоро Пушкин узнал, что Катерину против воли выдали замуж за «старика графа Стройновского». И отсюда идёт сквозной сюжет многих великих пушкинских произведений: молодая красавица, насильно выданная за богатого старика. Вспомним: «Руслан и Людмила» – злой карла и героиня поэмы, «Дубровский» – Маша и старый муж, «Евгений Онегин» – Татьяна и Гремин, «Полтава»… – во всех этих произведениях фигурирует «старый муж, грозный муж»… Явное неравнодушие Пушкина к теме возрастного мезальянса показывает, насколько задела его судьба Катерины, насколько дорога она ему была. Поэт брал яркое исторически отдаленное время, вставлял в него свою романтическую историю, образ любимой, себя в маске одного из действующих лиц – и рождал очередной шедевр.

Существует общеизвестная версия, что Екатерина была прототипом Татьяны Лариной. Портрет красавицы «графини Екатерины Александровны Стройновской» очень популярен, он находится в Новгородском музее изобразительных искусств и удостоен специального каталога «Бенефис одной картины».

В книге я исследовал вопрос и о гербе Буткевичей. Изыскания привели к поэме Пушкина «Бахчисарайский фонтан», рассказывающей о странном хане и любимой им всем сердцем польской княжне. Пушкин признавался, что услышал о «фонтане слёз» именно от К***. Мы аргументировано предположили, что Пушкин создал поэму в значительной степени о себе и своей любимой К***.

Пушкин пишет о Бахчисарайском фонтане слёз:

Над ним крестом осенена
Магометанская луна...

Фонтан слёз в Бахчисарае
Спросим Пушкина:
Тиха Мариина светлица...
…С короной, с княжеским гербом
Воздвиглась новая гробница...

Над могилой Марии, как и над могилами её родственников – польских магнатов, князей, можно представить, кроме имени и дат, – корону и герб. И есть такие гербы в Польском гербовнике, где «крестом осенена магометанская луна...».

Рисунок осенённой крестом луны нашёлся на родовом шляхетском гербе Тшаска (herb Trzaska). И это – герб Будкевичей!

В Польском гербовнике упомянуты: Бартош Станкович Будкович (1550) королевский придворный; Николай князь (1551), муж Барбары Гедройчувны; Бартоломей да Петр Стефановичи Будковичи – жмудские бояре, дворянское достоинство которых подтвердил король Зигмунд III в 1592 году; Войцех, Ян и другие их родственники, что подписали манифест польского дворянства в 1763 году; Игнатий Будкевич – ещё один князь, на этот раз земли Волковысской (1778). В начале XVII века, сказано в том же документе, Буткевичи герба Тшаска жили в Витебском воеводстве...

Из другой книги («Русская старина», 1776, издание 2-е, том 17, стр. 75) мы узнали, что герб Тшаска был пожалован королём Боляславом Храбрым, правившим с 999 по 1025 год, рыцарю, обломавшему в бою, защищая особу его, короля, один свой меч, а другой – самого короля.

Далее сказано, что герб Тшаска именуется также Бяла и Любева и что назван последним именем в память основанного тем же рыцарем Великой Польши Любенского монастыря. В актах архива монастыря из предков этого древнего аристократического рода упоминаются: Морха, граф из Бяла, в 1091 году; Мстигелий, граф из Бяла, в 1180-м. В XIV столетии, сказано в том же источнике, одна ветвь рода Тшаска приняла фамилию Буткевич (одна из ветвей, кстати, носила имя Глинка).

В моей книге отыскивается и прототип князя Б* из «Капитанской дочки»: это Дмитрий Михайлович Буткевич, потомок рыцаря герба Тшаска, граф Бяла (Белы), боярин Жмудский, князь Волковысский и, наконец, после присоединения Екатериною Польши к России – предводитель славного дворянства Новгородской губернии.

Идут года, мне седьмой десяток, а достойное издание книги, где единственная любовь поэта, пройдя через все его произведения, сплетает воедино славу России и Польши – не спешит. Слава истинной любви, рождающей саму вечную славу, остаётся непознанной современниками. А ведь Пушкин писал, что «славой был обязан ей, а, может быть и вдохновеньем».

Пять дней мне нужны, чтобы, возможно, отыскать монастырь, Бог даст – порыться в его архивах… Я бы купил в Польше книгу с геральдикой рода Буткевичей, показал бы копию портрета Екатерины Александровны Буткевич, хранящийся в Новгороде… Поискал бы издателя для моей книги на двух языках. Во имя славы великой Польши и великой России. Во имя совместной их культуры.

Тогда и у меня бы лично появилась гордость считать Польшу своей прародиной и законное право соединить фамилии предков, став Александром Буткевичем-Струниным.

ЖЕМЧУЖНОЕ

Когда молюсь в пространстве узком
Двустворной ракушки моей,
Я нахожу себя моллюском
В наибурливом из морей.
И да не будет вам в обиду,
Тебе, Скала, тебе, Прилив,
Что сотворил от вас эгиду,
Две створки рода съединив.
Забота каждому по чину -
Нет благородней бытия! –
На самом дне сыскать песчину
И обволакивать ея!
Моллюск волненья не боится
И не таится пред грозой,
Он занят делом - перл родится
Его сокрытою слезой.

 2013-01-29 ||| Александр Струнин