Александр Александров - «Что бы ты хотел сделать в Польше за 5 дней»
На границе
Не так бы много я успел и сделать
за те пять дней, что будут у меня;
пять мест увидеть – тех, чьё дело – смело! –
над тёплым телом «вечного огня».
Быть может, получу я вдохновенье
от символов, где вспыхнул польский дух –
дух гордой неподлежности, дух рвенья
к свободе. Он не сгинел: зрю звезду.
I. Чернолесье
Кто воспевал жену свою – Дороту, –
кто пел про путешествия во сне –
хотел бы я к нему найти дорогу,
где – в Чернолесье! – Ян жил в нищете;
где Кохановский перевёл с латыни
Давидову Псалтырь, чтобы её –
литовцы ли, хохлы ли, москали ли –
в церквах повсюду пели, как своё.
II. Торунь
Кто осознал ошибку Птолемея
и понял, что вращается – Земля;
кто оглянулся меж людей, немея –
и солнцем просвещенья стал, горя –
в Николову б Торунь хотел – в палаты,
где, может, дух Коперника живёт –
тот польский дух свободы от Прелатов,
для коего оков не страшен гнёт.
III. Краков
Кто с русскими поэтами был дружен
и кто «Левиафана» не любил;
подался от него – в Париж, «наружу» –
я с ним бы день по Кракову бродил;
того Адама – в статуе ли, бюстом –
что Польшу оживил в «Тадеуше»,
шестым своим я отыскал бы чувством:
Мицкевич и сейчас в моей душе.
IV. Краков – кладбище
Кто волю дать хотел всему народу –
но ранен был и русскими пленён,
кто в Штатах воевал – за их свободу,
чьим именем Адам назвал свой «том» –
прах генерала в Краков возвратился,
и я бы у могилы Косцюшко,
наверное, немного б прослезился:
добыть свободу очень нелегко!
V. Варшава
Кто со своей прекрасной «Колыбельной»
мог жить – до ста, но пал – двадцати трёх,
кто встретил смерть достойно – не «в постельной»,
восстав в Варшаве против слова «Рейх» –
хотел бы я увидеть дом в столице,
откуда Кшиштоф всшёл в небытиё
и вспомнить стих, что Бачинский в больнице
писал – о танцах, мост где Авиньон.
На границе
Коперник, Косцюшко и Кохановский –
в стихе моём – как в словаре: подряд;
Мицкевич и Бачинский – духом польским
делились – чтобы было с чем мне в ад
непониманья возвращаться – смело,
всегда в душе те символы тая;
чтоб, видя по утрам: звезда – зардела,
запомнить: жизнь – свободы только для.
PS.
Простите, что не пять – две тыщи знаков:
поэзии мёд – сладок; прозы – сух
продукт. Стою я, как в ночи – Иаков,
над кем – Адама «Дзядовского» дух,
ведь – день его рожденья; даже больше –
под Рождество пишу я этот стих,
и, если ехать мне совсем не в Польшу,
я всё равно люблю вас – как своих.
2012-12-24 ||| Александр Александров